лицеме́р

В то время как многие любители кино считают Стэнли Кубрика божественной фигурой в мире кинематографа, Квентин Тарантино не питает к нему такого высокого уважения – он однажды назвал его ‘лицемером’ за взгляды на насилие в фильмах. Перед премьерой ‘Kill Bill’, журнал The New Yorker опубликовал статью, в которой анализировались кинопредпочтения и спорные мнения Тарантино. Несмотря на то что многие любители кино считают Кубрика среди величайших режиссеров, Тарантино открыто выражает своё равнодушие к работам Кубрика. Загадочно, но он даже предпочитает экранизацию романа ‘Лолита’ Адриана Лайне 1997 года по сравнению с версией Кубрика.


🚀 Хочешь улететь на Луну вместе с нами? Подписывайся на CryptoMoon! 💸 Новости крипты, аналитика и прогнозы, которые дадут твоему кошельку ракетный ускоритель! 📈 Нажмите здесь: 👇

CryptoMoon Telegram


В кинематографическом мире Стэнли Кубрика его фильмы часто исследовали сложные этические аспекты насилия. Например, в ‘Сиянии’ обыденный семейный человек превращается в убийцу, а такие работы как ‘Тропы славы’ и ‘Цельнометаллическая оболочка’ углубляются в моральные последствия войны. Даже ‘2001 год: Космическая одиссея’ намекала на идею о том, что эволюция обезьян была вызвана их способностью использовать насилие для личной выгоды. Однако Квентин Тарантино утверждал, что позиция Кубрика относительно критического исследования насилия через его фильмы основывается на лицемерии, как он публично заявлял.

Тарантино считал, что Кубрик был лицемером из-за его позиции по насилию в кино.

Согласно Тарантино, «Заводной апельсин» упивается насилием, которое якобы критикует

Тарантино не был убежден в точке зрения Кубрика на собственную адаптацию ‘Заводного апельсина’. Во время выпуска фильма Кубрик утверждал, что снял фильм не о насилии, а против него. Однако Тарантино вовсе не видел ‘Заводной апельсин’ как анти-насильственную картину. По его мнению, начальная часть картины прославляла криминальные действия Алекса Деларджа, тогда как последующие части с последствиями казались ему неправдивыми.

Тарантино не сильно критиковал фильм, но посчитал первые 20 минут ‘необыкновенно безупречными’. Он похвалил первый акт фильма ‘Заводной апельсин’, назвав его ‘почти столь же захватывающим, напряженным и совершенным кинематографическим шедевром, какой только мог быть создан до этого момента’. Однако он был разочарован тем, что второй и третий акты сосредоточились на вопросах морали вместо продолжения темы садистских элементов. По сути, Тарантино считал историю преступления и наказания у Кубрика более убедительной в изображении преступления, чем последующего наказания.

Квентин Тарантино всегда очень четко формулировал роль насилия в своих фильмах.

Тарантино не видит связи между насилием в кино и реальным насилием.

Квентин Тарантино последовательно утверждает, что между сценами насилия в кино и реальной жизнью нет связи. Для него насилие в фильмах служит формой захватывающего развлечения без какого-либо отношения к событиям реальной жизни. Он находит удовольствие в изображении таких персонажей как Невеста, сеющая хаос среди Восьми безумных, и не видит отражение или влияние этого экранного кровопролития на реальные злодеяния. В отличие от Стэнли Кубрика, Тарантино использует графическое насилие не для критики насилия; вместо этого он открыто признает, что это часть его фильмов ради развлечения.

Смотрите также

2025-05-02 20:17